Органы представительной власти Тюмени в годы революции и Гражданской войны (1917–1921 гг.) (продолжение)
Восстановление органов городского самоуправления являлось одним из первых шагов новых властей. Временное Сибирское правительство объявило о воссоздании избранных народом земств и городских Дум. Несколько позднее, 31 декабря 1918 г. Тюменская городская Дума объявила о безусловной поддержке российского правительства А.В. Колчака. Хотя между гражданскими и военными властями нередко случались конфликты и наблюдались трения, значительная часть горожан – в первую очередь буржуазия, интеллигенция, духовенство – восприняли приход белых и чехов со вздохом облегчения.
В начале 1919 г. Российское правительство А.В. Колчака объявило о проведении муниципальной компании на территории освобожденной от власти Совета Народных комиссаров. Потребность в этом была очевидной. Во-первых, значительное число гласных, избранных летом 1917 г. по разным причинам покинула состав своих Дум, во-вторых, правительство надеялось обновить состав городского самоуправления вытеснив из него меньшевиков и эсеров. Выборы проводились по пропорциональной системе, с учетом ценза оседлости (гражданин должен проживать на территории не менее одного года до дня голосования). В Тюмени выборы состоялись 1 июня 1919 г. Они не отличались высокой явкой, к избирательным урнам пришло не более 30% внесенных в списки горожан. В результате демократические кандидаты, представлявшие эсеров и меньшевиков, потерпели поражение, уступив свои места кандидатам из "Союза домовладельцев". Председателем городской Думы был избран бывший кадет, адвокат Н.И. Беседных. Таким образом, расцвет тюменской многопартийности оказался мнимым, а после череды перманентных разгромов и самороспусков организации политических партий оказались не в состоянии провести муниципальную компанию 1919 г. по партийным спискам.
Больших успехов добился проколчаковский "Союз Возрождения", представленный в Тюмени врачом А.В. Голицыным, журналистом П.А. Рогозинским, купцами К.А. Плишкиным и Н.О. Сергеевым, но и эта политическая структура оказалась недолговечной. Вместе с отступающими войсками Верховного правителя город покинули бывшие главы города К.А. Плишкин и А.С. Флоринский. Пяти месяцев власти Временного Сибирского правительства и девяти месяцев правления адмирала оказалось достаточно, чтобы значительная часть тюменцев либо стала противником белых властей, либо начала относиться к ним равнодушно.
8 августа 1919 г. в город вновь вступила Красная армия. На первом этапе становления советской власти властные структуры были представлены не Советами, а Военно-революционными комитетами, подобранными из политработников 3-й Красной армии. В связи с быстрым наступлением Красной армии, руководители города часто менялись. С. Стариков, Катаев, А.Д. Макаров, Б.З. Шумяцкий. Они руководили Тюменью в период от недели до месяца. Как такового местного самоуправления не существовало, его функции выполняли либо большевистские Военно-Революционные комитеты (штабы), либо военные комендатуры небольшевистских режимов. ВРК задумывались как временные структуры, при удалении линии фронта они должны были быть заменены вновь организованными Советами. Тюменский военно-революционный комитет состоял из 15 отделов: управления, транспорта, продовольствия, городского хозяйства, жилищного, здравоохранения, земельного, советской милиции, социального обеспечения, народного образования, водного транспорта.
Процесс передачи полномочий от Тюменского ВРК к Совету состоялся летом 1920 года. Первым председателем исполкома Тюменского губернского Совета стал С.А. Новоселов. Важнейшим элементом новой структуры власти должен был стать городской Совет, но сами большевики признавали, что за год его работы "это учреждение было малоподвижно и оставалось все время в тени".
С целью реанимировать работу городского Совета осенью 1920 г. была проведена компания пол выборам его нового состава. Большинство тюменцев игнорировала эти мероприятия полагая, что произошел "переход от чужой к чужой власти". Да и сами большевики в условиях политики "военного коммунизма" ограничивали количество лиц, допущенных до выборов. Не допускались граждане ("пораженцы", "лишенцы") живущие на нетрудовые доходы, на проценты с капиталов, на доходы с предприятий, монахи и духовные служащие, бывшие полицейские, жандармы, осужденные, эвакуированные с Колчаком. Всего к избирательным урнам было допущено 18575 горожан из 42 тысяч. В условиях полного информационного контроля коммунистам удалось провести в Совет 75% своих кандидатов. Некоторые городские предприятия коммунистические списки забаллотировали. Недовольных стыдили, призывали переголосовать, и в конечном итоге ограничились 25 % беспартийных депутатов.
Период 1917–1921 гг. следует интерпретировать как проявление социального распада, охватившего все сферы человеческой жизнедеятельности в эпоху революционной катастрофы. Первая мировая война сменилась другой войной – Гражданской, охватившей огромную территорию, в том числе Западную Сибирь. Городское самоуправление оказалось в этот период перед судьбоносной развилкой, либо демократизация ранее существовавших Дум, либо утверждение советской системы, ограничившей политические свободы ряда категорий граждан. Революция 10917 года, неудержимо катившаяся от февраля к октябрю на гребне народного недовольства войной и разрухой, остановилась на втором варианте. По сути дела, произошла реанимация "цензовых элементов" наоборот, когда ранее привилегированные классы и сословия были лишены права на участие в городской жизни, а прежде бесправным оно гарантировалось.
Логичным итогом истории городского самоуправления в указанный период было бы торжество Совета, однако роль дублера партийных комитетов и утрата политической самостоятельности свела функции городского Совета к традиционалистской форме представительства перед партийной властью.
Анатолий Кононенко, доктор исторических наук,
профессор кафедры отечественной истории ТюмГУ
