"В глухих местах": как в романе XIX века рассказала о Тюмени писательница, оказавшаяся здесь из-за любви
Имена русских писательниц XIX века известны немногим. Большинство текстов, написанных в то время женщинами, оказались незаслуженно забыты. Одна из таких авторов — Надежда Лухманова, чье творчество напрямую связано с Тюменью. Ее по праву считают первой тюменской писательницей.
Лухманова прожила в нашем городе всего несколько лет, но оставила ценнейшие описания купеческой Тюмени 1880-х годов в тексте с весьма говорящим заголовком — "В глухих местах". С произведениями Надежды Александровны был знаком Лев Толстой, а сама она проявила себя не только как прозаик, но и как военный корреспондент и сестра милосердия.
О писательнице, оказавшейся в Тюмени из-за любви, и о том, каким она увидела уездный город, — в материале ИА "Тюменская линия".
Наиболее полно биографию Лухмановой изложил ее правнук Александр Колмогоров в книге "Мне доставшееся: семейные хроники Надежды Лухмановой". Опишем кратко ключевые события жизни Надежды Александровны, которая, скажем забегая вперед, создала тексты, принесшие ей известность, уже в зрелом возрасте.
Надежда Александровна Байкова родилась в 1841 году в Санкт-Петербурге в дворянской семье. Обучалась в Павловском женском институте, где у нее зародился интерес к языкам и словесности. В 1864 году Надежду выдали замуж по расчету за нелюбимого человека — подполковника Афанасия Лухманова. В скором времени супруги перешли на свободный друг от друга образ жизни.
В 1866 году Надежда Александровна вступила в отношения с штабс-капитаном Виктором Адамовичем, от которого у нее появился незаконнорожденный сын Дмитрий. Развод супруг Афанасий Лухманов инициировал спустя годы, он завершился в 1872 году. К этому времени у Надежды Александровны было уже трое детей. С Виктором Адамовичем, кроме Дмитрия, она воспитывает сына Бориса (1870) и дочь Марию (1872).
"Громкий бракоразводный процесс, растянувшийся на два года, заставил Надежду Александровну испить всю чашу унижения. Ее любовь попиралась во имя лицемерия и безнравственного сожития с постылым старым мужем. Такова была общественная мораль, питаемая религиозными догматами своего времени", — пишет Александр Колмогоров.
В 1874 году увидели свет детские рассказы Лухмановой под псевдонимом Атина в сборнике "Детские рассказы".
Совместная жизнь с Виктором Адамовичем разладилась спустя девять лет — сыграли роль его проигрыши в карты и другие обстоятельства. Дмитрий и Борис остались на попечении мужа, дочь Мария — на руках матери Надежды Александровны. Лухманова отправилась в Москву, где занялась переводами и давала частные уроки. Вскоре она перевезла к себе девятилетнего Дмитрия.
Надежда Александровна репетиторствовала в среде студентов московского университета, там она познакомилась с 19-летним студентом математического отделения Александром Колмогоровым, сыном богатого тюменского кожевенника Филимона Колмогорова. В 1878 году у Надежды и Александры рождается сын Григорий. Александр Колмогоров завершил образование уже в Петербурге — в институте путей сообщения. В 1881 году гражданские супруги обвенчались в церкви. В 1882 году молодого инженера командировали на строительство железной дороги Екатеринбург — Тюмень. Колмогоров с 41-летней супругой, падчерицей Марией и сыном Григорием отправились в Тюмень.
Жизнь в Тюмени Надежде Александровне не пришлась по душе, и 1885 году она покинула уездный город и отправилась Санкт-Петербург. Супругу он предлагала строить карьеру в столице, но воссоединения супругов не состоялось.
В Санкт-Петербург Надежду Лухманову сопровождал 24-летний практикант железнодорожного строительства Михаил Гейслер. В 1886 году Лухманова затребовала к себе в Санкт-Петербург дочь Марию из Тюмени. В письме к брату Борису девочка сообщила, что с Надеждой Александровной живет Гейслер. В 1887 году Александр и Надежда виделись в Петербурге. Было решено, что сын Григорий останется с отцом.
В 1890 году Надежда Лухманова устроилась переводчицей в редакцию газеты "Правда", в 1891 году публиковалась в популярном еженедельнике "Петербургская жизнь" с обзорами, заметками и рецензиями под псевдонимами Несчастный муж, Дрозд-пересмешник и другими. С 1892 года она стала подписывать тексты инициалами: Н. Л. или Лух. Н.
Рукопись своей первой и самой успешной книги "Двадцать лет назад. Воспоминания из институтской жизни" Надежда Александровна завершила в 1893 году. Ее высоко оценил редактор журнала "Русское богатство" Николай Михайловский. Текст выдержал семь изданий.
В 1894–1895 годах новые рассказы писательницы печатались в "Новом времени". В связи с этим есть интересное упоминание в переписке Антона Чехова и его поклонницы Шавровой в письме от 16 февраля 1895 года: "…Читали ли Вы рассказы Лухмановой в "Новом Времени"? Как их находите?…". Неизвестно, ознакомился ли Антон Павлович с произведениями писательницы, однако сохранилась выписка Антона Павловича об отправке в созданную им Таганрогскую городскую библиотеку одной из книг рассказов Надежды Александровны.
Одна за другой отдельными изданиями выходят книги её очерков, рассказов и повестей, в том числе "Очерки из жизни в Сибири" в 1896 году с тюменскими очерками в глухих местах (первая его публикация состоялась в журнале "Русское богатство" в 1895 году).
Творчество Лухмановой в разговорах упоминал Лев Толстой. Вот о чем упомянуто в тексте пианиста Александра Гольденвейзера "Вблизи Толстого":
"…5 июля 1900 года. Нынче Л. Н. гулял со мной и П. А. Сергеенко и неожиданно произнес: "Я стараюсь любить и ценить современных писателей, но трудно это… А техника теперь дошла до удивительного мастерства. Какая-нибудь Лухманова или Д. так пишет, что просто удивление; где уже Тургеневу или мне, она нам сорок очков вперёд даст!..".
Как пишет краевед Лариса Беспалова, в своих статьях и корреспонденциях Надежда Александровна рассуждала об острых общественных вопросах, например, о жизни безработных. Осветила она и историю, когда в Харькове в саду застрелилась молодая женщина из-за того, что не хотела быть в тягость мужу, который не мог найти работу. Лухманова писала о положении русской женщины в обществе, защищала ее права на участие в Государственной думе.
Оригинальные и переводные пьесы Лухмановой — "Мадам Сан-Жен", "Муж моей жены", "Наполеон I" и другие шли на сценах театров.
В 1904 году, когда началась русско-японская война, Надежда Лухманова отправилась в качестве сестры милосердия и военного корреспондента на Дальний Восток.
В 1907 году у Лухмановой ухудшилось здоровье. Писательница уехала в Крым, где и скончалась на 66-м году жизни.
Остановимся чуть подробнее на тексте "В глухих местах". В нем напрямую не говорится название города, в котором происходят описываемые события, читателю дается лишь сокращение — город "Т.". Однако несложно догадаться, что речь идет именно о Тюмени, в том числе благодаря упоминанию реальных районов и мест:
"Дом Емелькина, которым решил Артамон завладеть во что бы ни стало, стоял на самом красивом месте в заречье. Одним углом он выходил на главную улицу, а другим глядел на безобразный Заречный мост и на открывавшуюся за ним панораму города".
"Санки миновали татарские юрты, пролетели мимо махавших им бесформенными руками поставов, на которых толклась одубина для кожевенных заводов богача Круторогова, оставили за загородный городской сад и, наконец, въехали в самый город. Перед ними потянулись окрайные домики, низенькие, кривобокие, без крылечек или дверей наружу, все с дворниками и с наглухо запертыми воротами. Каменных построек совсем не было, но чем ближе подъезжали сани к городу, тем дома становились крупнее, заборы выше, ворота крепче.
В тексте есть и упоминание одного любимых развлечений тюменцев:
"Здоровый, рослый, с лицом, изрытым оспой, Артамон рос сметливый, юркий, первый боец зимних кулачных боев на городище, где "стенка на стенку" выходили каждое воскресенье фабричные".
Благодаря тексту Надежды Лухмановой читатель может даже представить, как "пахли" некоторые районы города:
"Несмотря на мороз и толстый слой снега, во всём заречье, куда направились сани, стоял особенный кислый запах. Можно было подумать, что здесь во всех домах проветриваются бочки из-под кислой капусты. Этот своеобразный аромат шёл со всех улиц, густо "высоренных" одубиной. Толчеи неустанно мололи дубовую кору, телеги подвозили её на заводы, а из дубильных чанов все негодные отбросы вывозились прямо на улицы и "высаривались", как песок. Солнце высушивало это своеобразное мощенье, лошади и пешеходы притаптывали почву; зато когда дожди растворяли всю эту благодать, то только носы зареченских жителей могли её переносить".
В начале текста мы знакомимся с главой купеческой семьи Артамоном Степановичем Крутороговым, в доме которого и разворачивается часть событий романа:
"К шестидесяти годам это был здоровенный старик громадного роста с бритым лицом, как бы на смех всему городу, полному старообрядцев, с небольшими мигающими, но зоркими глазами, самодур и зверь, прикрытый внешним лоском наносной цивилизации. Заезжих важных гостей он умел обойти не только широким гостеприимством, но и напускным добродушием и откровенностью. В душе он не верил ни Богу, ни чёрту, единственная религия его была нажива; но таким его знал только один человек, и это была его жена Настасья Петровна, с которой и жил он под старость на разных половинах".
В своем тексте Надежда Лухманова создает своего рода коллективный портрет жителей той Тюмени — портрет весьма не лестный, с полными горькой иронии описаниями. Чего стоит рассказ о спившемся и обнищавшем купце Емелькине:
"Замечательно, что все мысли Емелькина сосредоточены на двух пунктах: выпить или выкинуть какую-нибудь необыкновенную штуку. [...] Осенью, когда река покрывается салом, и весной, когда по ней бегут последние льдинки, Емелькин дает всему заречью даровое представление. Он идёт на крутой берег реки в сопровождении своего штаба, т. е. оборванцев, завсегдатаев кабака в его доме, и объявляет им: "По гривеннику на рыло, только кричать громко и качать хорошенько!".
На виду у всех прохожих и проезжих перед окнами соседнего дома Емелькин торжественно снимает с головы платок, с плеч халат и остается в первобытном виде. Оборванцы подхватывают его и орут во всё горло: "Слава, слава нашему именитому купцу, отцу благодетелю. Слава! Урра!" – и, раскачав, бросают его в реку с высоты, по крайней мере, сажени. Емелькин летит в воду, через несколько секунд над водой показывается его голова, и он выходит на берег; лицо его сине, зубы стучат, всё его тщедушное тело дрожит и ёжится, но он кричит на весь берег: "Ещё!".
Как отмечает Лариса Беспалова, писательница проявляет значительное внимание к женским типам в купеческой среде. В романе присутствует любовная история молодой красавица Фелицаты Григорьевны, бесприданницы, отданной замуж за "постылого да богатого" Овечкина. Замужняя девушка влюбляется в красивого инженера Вязьмина, одного из строителей Тюменской железной дороги. История оканчивается трагически.
Познакомиться с колоритным текстом Надежды Лухмановой о Тюмени тех времен можно на сайте Централизованной городской библиотечной системы в разделе "Электронная библиотека тюменского писателя".
Влада Нерадовская