Тюменская городская дума в деле снабжения населения товарами первой необходимости
С началом Первой мировой войны городские газеты Тобольской губернии запестрели известиями о продовольственных трудностях и значительном росте цен на потребительские товары. Дороговизна и перебои с продуктами питания встревожили местных жителей. Они начали обращаться в различные инстанции с просьбами о снижении цен. Как следует из журнала Тюменской городской управы от 11 августа 1914 г., горожане в числе 70 человек, подписавших прошение, обратились к губернатору с ходатайством об установлении нормальных цен на продукты первой необходимости, заявляя, что торговцы, пользуясь обстоятельствами военного времени, неимоверно подняли цены.
Сложившаяся острая ситуация на потребительском рынке выдвинула задачу регулирования торговли и снабжения продовольствием со стороны правительственной власти и органов городского управления. Тобольский губернатор отношением от 5 мая 1915 г. объявил городским головам и старостам о необходимости нормирования цен на продукты и другие товары. Так, в 1915-1916 гг. на целый ряд товаров в городах региона были введены нормированные цены, в частности, на хлеб, мясо и сапоги.
Повсеместной мерой борьбы с дороговизной являлось установление такс – твердых фиксированных цен на товары первой необходимости. По закону (ст. 63, п. 12 Городового положения 1892 г.) городским думам предоставлялось право устанавливать таксы только на хлеб и мясо. На другие предметы таксирование цен зависело от губернской власти. Тюменская городская дума 11 августа 1914 г. постановила установить таксы на мясо и печеный хлеб по расценкам управы и представить их на утверждение губернатора Тюменская городская продовольственная комиссия была избрана собранием думы 23 сентября 1915 г. в числе 30 членов (15 гласных и 15 "потребителей") под председательством городского головы.
Вводимые таксы лишь временно фиксировали движение рыночных цен, чем ситуация на рынке не стабилизировалась, рост цен продолжался. В этой связи городские власти были вынуждены периодически пересматривать таксы. Более того, отсутствие единых правил установления такс порождало множество спекуляций и злоупотреблений в этой области.
Мясники прекращали забойку скота и его продажу, по установленной губернатором таксе, полагая, что при такой цене они будут нести большие убытки. Другие в погоне за наживой игнорировали таксы, торгуя подпольно. Третьи перегоняли скот в другие районы, где не было такс, или где их ставки были выше, что способствовало развитию спекуляции. Например, введенная весной 1916 г. такса на мясо в г. Тюмени оказалась значительно ниже (25 коп.), чем в уральских городах (30-40 коп.). Несмотря на строжайший запрет вывоза мяса из губернии, скот перегонялся на Урал. Так, в городе создавался дефицит мяса, за которым выстраивались очереди, и вводилась норма продажи по 3 фунта в одни руки.
Тюменская городская дума 29 июля 1916 г. по закону от 30 июня 1916 г. приняла обязательное постановление о мерах к сокращению потребления мяса и мясных продуктов. Утвержденный Николаем II закон "О мерах к сокращению потребления населением мяса и мясных продуктов от крупного рогатого скота, телят, овец, ягнят, свиней и поросят" запрещал забой скота с понедельника по четверг каждой недели на бойнях, "а равно и лицами, занимавшимися убоем скота для продажи". Одновременно со вторника до пятницы запрещалось торговать мясом и изготавливать из него еду в ресторанах, столовых и других заведениях общественного питания. На время войны мясная торговля производилась три дня в неделю: субботу, воскресенье и понедельник.
Тюменские власти, наряду с нормированием, предпринимали целый ряд сдерживающих и запрещающих мер, однако они имели низкую степень эффективности. Так, городской голова 4 декабря 1915 г. сообщал губернатору, что местные хлеботорговцы без основания непрестанно повышают цены на крупчатку. Попытки города закупить муку или зерно в количестве достаточном для нужд населения и по цене для него необременительной не увенчались успехом.
В такой ситуации гласные Тюменской городской думы 3 декабря 1915 г. постановили: ходатайствовать перед губернатором о нормировании цен на пшеницу и сахар, а также о праве реквизиции. Количество реквизируемой муки должно было определяться на месте городской комиссией по разверстке между отдельными фирмами. При недостатке муки планировалось произвести реквизицию пшеницы сперва у лиц, не являющихся производителями муки, а затем у мукомольных фирм, оставляя у них зерно для производства.
С целью закупки продовольствия городская власть неоднократно обращалась за финансовой помощью в МВД, губернскую администрацию, Всероссийский союз городов, кредитные учреждения и др. Например, Тюменский общественный банк согласился выдать городскому управлению ссуду в 100000 руб. сроком на 1 год на производство закупок продовольствия под 6% годовых. Городская управа составила план закупок на 357600 руб.
Тюменская городская управа совместно с чинами полиции начала проводить рейды по торговым точкам и складам промышленников в поисках продовольствия. Например, из протокола от 18 ноября 1915 г. следует, что околоточный надзиратель I участка I части г. Тюмени Б. Крапивин совместно с членом управы Д. Войновым произвели осмотр складов и магазинов с целью выяснения имеющихся запасов сахара. В результате было обнаружено 740 пудов головного сахара и 512 пудов песка. При этом месячная потребность города и уезда в сахаре-рафинаде на 16 января 1916 г. определялась в 12000, сахара-песка – 4000 и соли – 20000 пудов.
Весной 1916 г. Тюменская городская власть начала "задумываться" о введении карточной системы на продтовары. Однако подобного опыта у нее не было, поэтому управа обратилась к коллегам из других городов. Так, на запросы в Московскую, Пермскую и Екатеринбургскую управы, от властей этих городов поступили ответы, что торговля сахаром урегулирована ими путем введения карточной системы. Тюменская продовольственная комиссия на заседании 9 июля 1916 г. поставила вопрос о введении карточек на сахар.
Глава города доложил губернатору, что для равномерного распределения сахара среди населения вводится карточная система. Согласно объявлению управы, с 10 февраля [1916 г.] из городской лавки производилась оптовая продажа сахара-рафинада по 7 руб. 90 коп. за пуд, сахара-песка по 6 руб. 80 коп. за пуд. Фунт рафинада продавался в розницу не дороже 22 коп., фунт песка – 19 коп.370. С 1 августа 1916 г. в Тюмени была введена карточная система на сахар. Сахар отпускался из городской лавки и лавок тех торговцев, которые пожелали продавать городской сахар по 20 коп. за фунт.
Другим продуктом, подлежащим регулированию карточной системой, стала мука. При этом реквизиция пшеницы у торговцев продолжалась. В мае 1916 г. реквизировали крупный запас зерна в складах бывшего тюменского головы, купца А.И. Текутьева.
Кроме проблем со снабжением продовольствием, города оказались не готовы к трудностям дороговизны и заготовки топлива для нужд населения. Тюменская городская управа сформировала специальную комиссию по заготовке дров и других предметов первой необходимости. Комиссия вынесла свое решение относительно обеспечения жителей дровами. Из протокола от 1 октября 1915 г. следует, что, по мнению членов комиссии, дрова должны продаваться по цене 5 руб. за кв. саж.
В 1915-1917 гг. при государственной монополии на хлеб, мясо и сахар, благодаря имеющимся запасам этих продуктов, продовольственный отдел Тюменской городской управы получал их по твердым ценам через губернский и уездный продовольственные комитеты. В отчете управы за 1918 г. отмечалось, что до октября 1917 г. "дело продовольствия населения находилось в лучших условиях, чем в последние время, так как те товары и продукты, о которых в настоящее время приходится только мечтать, были на рынке довольно в значительном количестве".
Из доклада гласного Тюменской городской думы,
члена продовольственной комиссии Н. И. Беседных о предложении распределения продуктов по карточной системе *
Март 1916 г.
В последнее время при обсуждении продовольственных мероприятий часто приходится слышать речи о правильном распределении продуктов по карточной системе, но не развивается понятия, что это за система, как и кем и при каких условиях она может быть проводима в жизнь, а это необходимо ввиду того, что систематическое распределение продуктов в нашей жизни совершенно неизвестно...
Член нашей комиссии К. П. Самцов вносил уже предложение о признании необходимой общественной организации в форме обывательских комитетов, но оно осталось необсужденным. Желая, чтобы никакая, выраженная в комиссии мысль, не пропадала бесследно, я об ней напоминаю и хочу указать возможности организации общественных элементов в двух направлениях:
Если, например, рассматривать нашу продовольственную комиссию в качестве первого шага власти к организации общественных элементов для сотрудничества с нею, то комиссии надлежало бы разделить город и уезд на мелкие участки с образованием в каждом из них подкомиссий из лиц, населением данного участка избранных с объединением их путем представительства в комиссии. Такой способ развития организации был бы направленным сверху вниз, беря начало не из общественного источника, а от власти и развиваясь в сторону широких кругов населения.
Это направление организации, с моей точки зрения, далеко не удовлетворительно и указывается мною лишь в качестве компромисса с недоверчивым отношением власти к обществу и под условием предоставления комиссии известной доли самостоятельности действий.
Несомненно более желательным и отвечающим принципу общественной самодеятельности было бы развитие организации в обратном направлении снизу вверх, т. е. если бы в городе каждый квартал, а в уезде каждая деревня могли образовать основные ячейки широкой общественной организации. Каждая такая ячейка самостоятельно, а в отдельных случаях под руководством инструкторов организации из интеллигентной среды могла бы ближе к действительности выяснить свои потребности и установить целесообразные способы распределения продуктов в ограниченном небольшом кругу потребителей соответственно истинной потребности каждой семьи.
Для разрешения же общих задач закупки предметов продовольствия, составления общих средств на это, контроля и руководящих указаний, такие отдельные ячейки должны объединиться в общем комитете путем выбора своих представителей, которые, обладая распорядительной властью, могли бы выделить из своей среды исполнительный орган. Городские и уездные комитеты, в свою очередь, для крупных операций и взаимодействия могли бы объединиться в союзы. Такая конструкция организации сама собой привела бы к образованию мощного кооператива.
Эта же организация попутно могла бы сослужить огромную службу и в деле укрепления трезвости созданием условий разумного использования времени, свободного от повседневного труда, взамен принудительных мер и репрессий, принижающих личное достоинство членов опекаемого таким образом общества и, бесспорно, развращающих разжиганием влечения к запретному, в результате которого прививается привычка к некрасивым приемам обхода запретительных распоряжений.
А какую могучую силу такие организации могли бы развить во всех видах помощи воинам на фронте, за фронтом и в тяжелом плену.
Исходя из высказанных мною взглядов, я нахожу, что целесообразность мероприятий по обеспечению населения предметами продовольствия по нормальной для данного времени цене и правильное распределение между потребителями тех из продуктов, в коих может ощущаться недостаток на рынке, требуют организованной самодеятельности широких кругов населения, которые необходимо привлечь к участию в продовольственном деле путем обращения власти к народу с призывом к самодеятельности и указанием схемы образования в городе и уезде мелких общественных соединений, объединяемых в общем органе посредством избрания представителей с правом решающего голоса и предоставление организации полной свободы действий.
Не обольщаясь надеждой, что пожелание такого рода возымеет практическое осуществление в близком будущем и предполагая, что все дело продовольственной компании сведется к открытию лавки от городского управления, не лишним считаю сказать, что хотя в план городского управления входит, с одной стороны, снабжение беднейшего населения продуктами по карточкам, а с другой, - регулирование рыночных цен, но трудно надеяться, чтобы ограниченный отпуск продуктов ограниченной же категории потребителей мог влиять сдерживающим образом на рост рыночных цен. Однако, состояние рыночных цен отзовется на потребителях наиболее состоятельных, имеющих средства, свободную волю и все данные, чтобы проявить собственную инициативу и самостоятельно соорганизоваться для обеспечения продовольствием самих себя. Важнее, конечно, для общественного порядка снабжение продуктами первой необходимости беднейшей и темной массы населения.
По постановлению городской думы начато собирание сведений о наиболее нуждающихся потребителях через санитарных попечителей в расчете, что если некоторые из них не обнаружат достаточной чуткости к общественному долгу, или просто не смогут почему-либо исполнить возложенную на них небольшую общественную обязанность, то заменить их другими. Но работа эта затормозилась преобразованием прежней думской комиссии в совещательный орган при административной власти.
Теперь, когда уже выяснилось положение новой продовольственной комиссии, как под совещания губернского совещания, в силу чего совершить что-либо самостоятельно, кроме исполнения функций полицейского характера, ей не дано, городскому управлению приходится вернуться к прежнему положению и оживить замершую работу, не ожидая результата трудов нашей комиссии, дабы не упустить время, благоприятное для некоторых операций. Городская дума вступила уже на этот путь образованием особой исполнительной комиссии по постановлению 2 марта. Остается только пожелать работе городского управления наибольшего успеха.
Само собою разумеется, что мероприятия городского управления в предложенном ею масштабе паллиативны, но они все же принесут пользу городскому населению. Что же касается населения уезда, то за неимением в Сибири земских учреждений, оно остается всецело на благопопечении административной власти.
Александр Храмцов
