"Игра престолов" по Салтыкову-Щедрину
Апокалиптичность, клановая борьба за власть, ходячие мертвецы - премьерный спектакль тюменского драмтеатра затянет интригующим и богатым на события сюжетом, сравнить который можно с развитием действий в сериале "Игра престолов". Историю семьи Головлевых в мрачных красках презентуют 13 октября в 19 часов в ТБДТ.
В осеннюю афишу драмтеатра постановка заявлена семь раз. После премьерной пятницы семейную хронику (так постановку обозначил режиссер и автор сценария Роман Габриа) покажут 14 и 15 октября в полдень и в 19 часов. Еще дважды актеры сыграют драму по Салтыкову-Щедрину 3 и 29 ноября, начало в 19 часов.
Габриа трудится над проектом почти год. О том, как шла работа над материалом спектакля "Господа Головлевы", он рассказал корреспонденту информационного агентства "Тюменская линия".
- Читаю роман "Господа Головлевы" и открываю для себя Салтыкова-Щедрина. Сюжет похлеще "Игры престолов"?!
- Вот это часто звучит у нас на репетициях. Особенно среди молодежи, которые смотрят сериал: "Так это же игра престолов", "Это еще хуже, чем "Игра престолов"". Потому что история такая: самый тихий и спокойный из братьев оказался наверху, у власти. Это же большая клановая семья, в которой произошел перераздел власти и имущества.
- Какой там перераздел: треть книги, а они все уже поумирали. Между кем там делить-то?
- Ну, мать все-таки делит. Я же сделал все по-другому, я же инсценировку сам писал. Весь первый акт – это такой водоворот – братья, отец, мать друг с другом выясняют и делят имущество. Второй акт: Порфирий остается один, но все продолжают жить в состоянии мертвецов. Он приходит к власти, начинает владеть Головлевым, а потом мертвецы приходят к нему и задают вопросы.
- Почему выбрана такая страшная форма подачи?
- Эту здоровскую идею поставить камерно спектакль на сцене дал художник [художник-постановщик спектакля Николай Слободяник]. Он рассказал мне метафору: "Вот большой храм. Мы входим в него, мы прихожане. Допустим, в нем крестят ребенка или отпевают кого-то, или идет венчание. Мы являемся свидетелями какого-то священнослужения и находимся в храме, сидим на скамеечке, а не в зрительном зале. На сцене будет опорная колонна – это то, что осталось от храма. Он возникает, как матрица такая. Там же поднимается много вопросов Бога, веры – на них основана жизненная философия Иудушки.
- Только, судя по сценографии и скелетам, мы увидим в этом храме похороны?
- Мы увидим изнанку. Такая апокалиптичность происходящего, но при этом скелет будет обнажаться в процессе.
- Все умрут в конце, да?
- Я хочу светлого финала, и он будет светлым (улыбается).
- К чему готовиться зрителю?
- К семейной истории. Все равно будет и юмор, и быт. Я стараюсь Салтыкова-Щедрина раскачать, сделать его ближе к нам, к людям. Ко мне пришла ясность мысли, что должна быть простая история, которую знаю и я, и бабушка, и ребенок, и наши родители – такая обычная семья, в которой происходит непростая и даже сложная жизнь, но, тем не менее, в той или иной форме в нашей жизни присутствуют и скандалы, и элементы дележа наследства. Такие моменты не очень симпатичные… Когда доходит до дела, иной раз родной брат становится страшней врага.
- Говорят, философия Салтыкова-Щедрина сейчас близка нашему времени.
- Это справедливо, но это немного даже концептуальный момент и даже политический – заниматься этим не очень интересно. Это может быть в результате. Ну, потому что мы не можем давать себе отчет в том, что врем сами себе – мы живем-то честно. А со стороны оказывается по-другому.
Ирина Ромашкина
